Вопрос: Как относиться к практике «говорения на иных языках», описанной в 1 Кор. 14 главе?

Ответ: Вокруг дара говорения «на иных языках», перечисленного апостолом Павлом среди даров Святого Духа (1 Кор. 12:4-11), сегодня ведется оживленная дискуссия. Именно этот дар привлек к себе наибольшее внимание в связи с феноменом пятидесятнического и нео-пятидесятнического движения.

         Впервые этот дар проявил себя в День Пятидесятницы. Согласно повествованию Деян. 2, собравшиеся с изумлением обнаружили, что ученики Христа свободно говорят на языках тех стран, из которых пришли люди на этот ежегодный иудейский праздник (Деян. 2:8-11).

Необходимо обратить внимание и на два других случая проявления этого дара, описанных в книге Деяний Апостолов. Первый произошел в доме благочестивого сотника Корнилия, где Петр проповедовал собравшимся о Христе (Деян. 10:46). Второй случай описывает встречу апостола Павла с последователями Иоанна Крестителя в Эфесе (Деян. 19:6).

         Очевидно, что во всех трех эпизодах речь идет о сверхъестественном проявлении Святого Духа в жизни последователей Христа, выраженном в способности говорить на языках, которых до того они не знали. Следует заметить, что об обретении дара глоссолалии в книге Деяния Апостолов больше не упоминается и других указаний на дар говорения иными языками, за исключением дискуссии по этому вопросу в 1 Кор. 12-14, в Новом Завете нет.

Что же являл собой коринфский феномен, описываемый апостолом Павлом?

         Следует признать, что единой позиции по этому вопросу сегодня нет. Одни считают, что в 1 Кор. апостол Павел описывает своеобразную форму экстатической речи, исходящей от Святого Духа и непонятной как для говорящего, так и для слушающих. Поэтому необходим переводчик, обладающий даром истолкования.

         Вторая точка зрения на феномен глоссолалии отражает либеральную традицию истолкования библейского текста. Отталкиваясь от сравнительного метода изучения религий, ученые, исследующие библейский дар говорения «на иных языках», пытаются найти аналогичную практику в античных языческих религиях.

         Наконец, довольно распространенной сегодня является и третья точка зрения, своими корнями уходящая еще во времена отцов Церкви и деятелей протестантской Реформации. Ее сторонники, отталкиваясь от герменевтического принципа «Библия сама себя изъясняет», считают, что ответ на загадку дара языков следует искать в самом библейском тексте. Другими словами, за отправную точку в истолковании следует брать первый случай проявления этого дара, т.е. в день Пятидесятницы (Деян. 2). Приверженцы этой точки зрения убеждены в том, что в 1 Кор. 12-14 речь идет о даре говорения на реально существующих языках, которых говорящие прежде не знали^[1]. В данном текстовом отрывке они усматривают критику апостолом Павлом злоупотребления этим даром в Коринфской общине. Предполагается, что в Коринфской церкви некоторые верующие, получившие чудесный дар, использовали его во время богослужения, забыв о том, что он предназначен, прежде всего, для возвещения благой вести неверующим. Одновременная громкая речь на незнакомом языке производила более чем странное впечатление на приходящих в церковь, поэтому апостол вынужден был обратить внимание коринфских верующих на тот факт, что каждый дар Святого Духа дается для созидания Церкви, а не для собственного возвышения или достижения корыстных целей.

         Не секрет, что в Коринфской церкви существовало множество проблем как духовно-нравственного, догматического, так и организационного плана, которые дискредитировали проповедуемую христианами весть. Частично в своем послании Павел касается этих вопросов, однако более пристальное внимание он обращает на дар языков.

Во-первых, следует заметить, что дар языков представляется апостолом как имеющий меньшее практическое значение, чем, например, дар пророчества или учительства. Объясняется это тем, что дар языков бесполезен, если нет дара истолкования, а это означает, что он ограничен в своей способности передавать Божественное откровение. Не случайно Павел делает следующий вывод: «Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14:19).

         Во-вторых, Павел обращает внимание читателей послания на важную деталь: дар языков не следует практиковать в собрании, если нет истолкователя. В таком случае апостол Павел советует имеющим дар языков молчать в церкви или говорить «себе и Богу» (1 Кор. 14:28). Но даже и в этом случае молитва осмысленная, говорит апостол, более плодотворна, чем молитва на незнакомом языке (1 Кор. 14:14-15). Говоря о даре истолкования, следует обратить внимание на то, что основное значение существительного hermeneia, используемого Павлом в 1 Кор. 12:10 и 14:26, - «перевод, истолкование». То же значение (переводить, истолковывать) имеет и глагол hermeneuein, встречающийся в 1 Кор. 12-14 семь раз. По мнению J. Davies, «переводить» сопутствует «говорению на языках», «подразумевая конкретно перевод с иностранного языка»^[2].

         Третий важный момент касается значения дара языков. Апостол Павел подчеркивает, что этот дар, прежде всего, имеет значение для неверующих, это – своеобразный знак проявления сверхъестественной силы Божьей. Он не призван служить средством назидания или наставления самих верующих (1 Кор. 14:21-22). Павел советует коринфским верующим практиковать дар языков должным образом, в противном случае дар языков может стать фактором, отпугивающим неверующих людей от Церкви (1 Кор. 14:23). В то же время дар пророчества представляется апостолу более важным и эффективным, поскольку действительно способствует обращению человека к Богу (1 Кор. 14:24-25).

         В-четвертых, апостол Павел настаивает на том, что проявление дара языков, равно как и дара пророчества, следует регулировать и не позволять  занимать доминирующую позицию  в богослужении. Определяющим принципом для проявления даров должна служить потребность или необходимость в назидании Церкви (1 Кор. 14:26). Всего лишь два человека, в крайнем случае – три, могли говорить в церкви на языках, но не одновременно, а по одному,  и  при обязательном условии, что в церкви есть истолкователь (1 Кор. 14:27-28). Общий вывод, к которому приходит апостол Павел, заканчивая обсуждение имевшейся в Коринфской церкви практики, следующий: «…все [в церкви] должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14:40).

         Последнее, на что обращает внимание апостол,  - это на то, что практику говорения на языках не следует запрещать, но при этом необходимо помнить о функциональной ограниченности дара и использовании его в соответствии с духовно-практической значимостью. Из довольно пространной дискуссии о даре языков в 1 Кор. 14, равно как и из двух предыдущих глав, следует, что говорение «на иных языках» не рассматривалось апостолом как основной источник получения Божественного откровения или как ведущий фактор проявления силы Божьей в Церкви. Скорее всего, этот дар служил сопутствующим или вспомогательным средством доказательства истины Божьей.

         В данной статье мы не касаемся вопроса практики современной глоссолалии, считая, что она никак не связана с тем даром, который получили апостолы в день Пятидесятницы.

Е.В. Зайцев, Доктор теологии